У Бориса Иеремиевича был удивительный дар сопереживания, сочувствия чужой беде, чужой нужде — немедленно возникал сердечный отклик — помочь! Особенно чутко он относился к старикам и молодежи, у которой были «проблемы» в жизни. Старикам всегда помогал, молодежь брал под свое крыло и предлагал наш дом. Постоянно у нас кто-нибудь жил, кого мы опекали, защищали, давали направление в жизни. Вспоминаются несколько случаев. Теберда — наше любимое место отдыха зимой. Мы всегда останавливались в доме лесника-обходчика заповедника Андрея Степановича и его жены Наталии Васильевны. Наши хозяева помнили А.Ф. Иоффе и В.И. Вавилова, отдыхавших в этих краях в 30-е годы. Добираться сюда было непросто, но удаленность от цивилизации имела свои плюсы. Здесь царили тишина, покой и красота зимней сказки.

Удивительно теплое и сердечное общение было с нашими хозяевами. Андрей Степанович, мудрый и добрый человек, много рассказывал военных историй. Борису Иеремиевичу тоже было что вспомнить о войне, которую он прошел пехотинцем. Но он предпочитал другие рассказы: о заповеднике и его обитателях-зверушках — медведях, зайцах и рысях, что водятся в этих краях. Уютно потрескивали дрова в печке, неторопливо и сердечно текла беседа. В Домбай мы ездили любоваться зимней сказкой. Нас очаровывали Суфруджу и Алибек, закованные сверкающим льдом, ослепительное солнце, синее небо над Пиком Ине, могучие заснеженные пихты и весело журчащая, вся в брызгах и пене, быстрая горная речка. Нас окружала удивительная красота природы в зимнем убранстве.

В один из дней Наталия Васильевна получает письмо от своей внучки Фани и, вся в слезах, рассказывает нам ее историю, просит совета. Красавица Фаня, окончив школу с золотой медалью, поступает в Кишиневский университет, она живет в Кишиневе с матерью. Летом, приехав к бабушке в Теберду, встречает местного донжуана, карачаевца, выходит за него замуж и рожает сына. Жизнь с мужем не ладилась: он пил, оскорблял и бил Фаню, пристрастился к наркотикам и на долгий срок попал в тюрьму. Мать, вторично выйдя замуж, отворачивается от дочери, и Фаня просит бабушку приютить ее с сыном. Жизнь стариков и внучки превращается в кошмар. В дом к нашим милым старикам пришла беда. «Борис Иеремиевич, посоветуйте, что делать, как спасти Фаню?» Очень просто: в Харьков, к нам в дом. В Харькове она сможет закончить учебу и получить работу, малыша — в детский сад. И мы забираем Фаню к себе в дом. Квартира у нас в то время была маленькая: «трамвайчик» из двух маленьких комнат, в одной из которых был Саня, в другой — побольше — мы и бесквартирный тогда Игорь Свечкарев. Фаню удалось со временем устроить в общежитие, она окончила университет и поступила работать во ФТИНТ, где пользовалась всеобщим уважением. Жизнь наладилась. Спустя несколько лет она вернулась в Кишинев, и в одну из поездок туда мы встретились с Фаней. У нее уже был сын-подросток, она чувствовала себя в жизни уверенно, работала и была очень благодарна нам за доброе участие в ее судьбе.

Май 1972 года. Общество «Знание» Измаила пригласило Бориса Иеремиевича с лекциями в город и окрестности. Мы едем в Измаил на майские праздники. Несколько его лекций по физике и технике низких температур перемежаются с поездками по району (в Вилково, Килию, в устье Дуная, к староверам). Мы с интересом знакомимся с необычными, очень своеобразными городками, где улицы — каналы, с мостиками и дощатыми дорожками вдоль каналов. У староверов выбеленные домики благоухают чистотой, дворики все в цветах. К нам относятся доверчиво, угощают рыбой, зеленью, икрой. В каждом доме есть свое молодое розовое вино. С Борисом Иеремиевичем и старики, и молодежь охотно общаются, рассказывают о своей жизни, проникаются доверием и делятся наболевшими проблемами, хотя обычно староверы к чужакам и иноверцам относятся с подозрением и, по возможности, с ними не общаются.

Референт общества «Знание» Александра Ивановна Гаркуша опекает нас. С первых минут на вокзале, где она нас встречала, устанавливаются полное взаимопонимание и взаимная влюбленность. Александра Ивановна, журналист по профессии, широкая натура, умница, очень образована. С ней живут две дочери: младшая Ксения и средняя Наташа. Старшая Ляля живет в Киеве, у нее своя семья. Впоследствии все станут для нас родными и дорогими, а сейчас мы в гостях у Александры Ивановны и знакомимся с ее дочерьми. Сразу бросается в глаза красавица Наталья, весь вечер скромно, не смея глаз поднять, сидящая за столом. Утонченная красота и чистота облика напоминают мадонн итальянского Возрождения. Местный ловелас, сын высокопоставленного чиновника, «положил на нее глаз» и Александра Ивановна ведет с ним и со всей его семьей войну не на жизнь, а на смерть. Наташу необходимо увезти из города, спрятать. Но куда? «Борис Иеремиевич, посоветуйте!» Проблема Наташи решается, как всегда у него, очень просто: мы забираем ее в Харьков. К этому времени у нас уже большая квартира, в которой Наташе отводится комната. Она живет у нас, учится в Институте культуры и становится членом нашей семьи. После смерти Бориса Иеремиевича Александра Ивановна была со мной неразлучна, стараясь вдохнуть в меня жизнь. А когда у меня случился инсульт — она спасала меня, как могла: ухаживала за мной, как за ребенком, и делилась со мной своей могучей энергией, чтобы удержать меня «на плаву».

Очередная поездка в Кишинев. Радушно, как всегда, встречают нас наши друзья-академики С.И. Радауцан, В.А. Москаленко и Д.В. Гицу. Много деловых встреч и разговоров о работе. В свободное время посещаем музей Пушкина, старинные полуразрушенные монастыри и молдавские села, где слушаем народные молдавские песни. Сергей Иванович знакомит нас с семьей Толи Сидоренко, который делает дипломную работу по его рекомендации во ФТИНТ. Из Москвы приезжает сестра Толи Таня, аспирантка академика Анохина в Москве. Диссертация ее буксует: после смерти Анохина она переходит к другому руководителю со сменой темы. Таня находится в тяжелом нервном состоянии, она на грани срыва, мечется, впадает в истерику. «Борис Иеремиевич, что делать?» — волнуются родители. Борис Иеремиевич предлагает немедленно ехать в Харьков, делать диссертацию (биологическую!) во ФТИНТ. Таня колеблется, но, уверовав в твердую убежденность Бориса Иеремиевича, что в Харькове все есть и ФТИНТ все может, приезжает к нам домой. Она живет у нас, пишет диссертацию и через два года блестяще защищается в Москве.

И так всегда. При встрече с «проблемной молодежью» мгновенная реакция: под свое крыло, в свой дом, обогреть, дать направление в жизни. Многие меня спрашивали, не является ли большим напряжением для меня и Бориса Иеремиевича проживание чужих людей в нашем доме, не устаем ли мы от них? Нет, не уставали, молодежь была хорошая, а мы заботились, опекали, наставляли, любили и щедро делились своей радостью. Между прочим, в Москве и в родительском доме, и позже, уже в своем доме, у меня всегда жили мои неустроенные в жизни подруги, которым я оказывала помощь. Для меня это было естественно, для Бориса — тоже.